При вызове Uber повторяющиеся названия улиц могут заставить вас задуматься: вы собираетесь на Вашингтон-стрит в Дамбо или Вашингтон-авеню в Клинтон-Хилл?

Сегодняшняя карта Бруклина – это пережиток масштабного проекта XIX века по изменению нумерации каждого здания и переименованию десятков улиц – пример того, как решения, принятые бюрократами, могут оставить отпечаток на городской жизни на десятилетия или даже столетия.

Этот рост в сочетании с городским правительством, которое не было опытным в городском планировании, привел к бессвязным схемам нумерации улиц и повторяющимся именам и номерам по всему графству Кингс. На Южной Четвертой улице было три здания с номером 42, а на Фурман-стрит, как сообщается, было не менее четырех домов №1. Пассажиры без всякой видимой причины найдут один квартал улицей, а другой проспектом. Пять президентов – Вашингтон, Адамс, Джефферсон, Мэдисон и Монро – несли двойную ответственность.

Путаница с названиями и номерами улиц была далеко не комичной, поскольку пострадали основные государственные услуги, такие как доставка почты и реагирование полиции. Отсутствие внимания и бессистемное планирование, которое непропорционально происходило в бедных районах, часто в черных и ирландских кварталах, отражало, кто имеет значение, а кто нет.

Но по мере роста Бруклина дублирование затрагивало даже хорошо спланированные районы и деловые интересы города. Городские власти пытались решить эти проблемы, но, в конце концов, планировщикам удалось лишь частично рационализировать систему. Разочарование было описано в прессе под своего рода хэштегом викторианской эпохи: «Перенумерация улиц».

Сага об улицах – одна из немногих попыток в истории Нью-Йорка радикально изменить планировку города, которая в конечном итоге затронет почти каждого жителя Бруклина.

Джорджу Т. Лейну было 23 года, когда он взял на себя издание «Справочника по городам Бруклина» в 1867 году. В алфавитном справочнике Lain & Company были перечислены имена, адреса и занятия жителей, задача, которая становилась все труднее по мере роста и дезорганизации города.

Г-н Лейн унаследовал проблему дублирования имен и номеров от своего отца, Джонатана, чьи предисловия к каталогам начала 1860-х годов содержали пламенные призывы против зла бессистемной нумерации.

В 1868 году, с его склонностью к числовой точности, г-н Лейн сообщил читателям газеты Brooklyn Daily Eagle, что было «сорок четыре случая, когда улицы имели повторяющиеся названия; пять случаев, когда название улицы встречается три раза; и три случая, когда одно и то же название улицы встречается четыре раза ».

О чем г-н Лейн не упомянул, так это о том, что в районах, где проживают преимущественно черные, номера улиц иногда даже не существовало. Например, на картах общины чернокожих в Уиксвилле не было указано «Официальных номеров» для важных транспортных магистралей, таких как Дорога Хантерфляй, и эти районы часто не включались в городские справочники.

В общем, к 1860-м годам жители Бруклина достигли предела.

7 февраля 1867 года газета The Eagle сообщила, что полиция ответила на жалобу о том, что миссис Чедвик с Уиллоу-стрит, 5, облила горячей водой маленького ребенка миссис Коннор, ее соседки.

Четыре дня спустя The Eagle опубликовал письмо Николаса Эспеншайда, владельца шляпного магазина на Манхэттене, который написал, что живет на Уиллоу-стрит, 5, и что такого инцидента не было.

Г-н Эспеншайд предположил, что 5 Willow Place была местом беспорядков: «Пожалуйста, сообщите тем, кто не знает, что № 5 Willow Street и No. 5 Willow Place находятся в разных районах».

Оказалось, что зажиточный купец был раздражен тем, что его дом в тонкой части Бруклин-Хайтс ошибочно приняли за дом рабочего класса.

Двумя днями позже The Eagle опубликовал еще одно письмо, на этот раз от М. Уилана из 5 Willow Place, который написал: «относительно инцидента с ожогами ребенка, который, как вы говорите, произошел в доме No. 5 Willow Place, но это не так».

На самом деле история Орла верна. Инцидент с ожогами действительно произошел на Уиллоу-стрит, 5. Проблема, которую редактор мог объяснить, но не исправить, заключалась в том, что два дома были обозначены как 5 Willow Street: один к югу от Brooklyn Heights, где произошел инцидент, а другой дальше на север в Brooklyn Heights, где жил г-н Эспеншайд.

«Раздражение для посетителей, курьеров и почтальонов немного, – писал г-н Ширман, – не говоря о моих собственных чувствах».

Осталось недосказанным, но, возможно, более серьезной причиной беспокойства, чем ошибочные поставки, было то, что другой дом № 299 был домом винного салона Джона Бракена, на верхних этажах которого находился пансионат, обслуживающий моряков и докеров.

Для мистера Лайна, составителя каталогов, его репутация была связана с полезным руководством, которое зависело от точных адресов.

Плохие цифры плохо сказывались на бизнесе.

К тому времени, когда в конце 1860-х годов Лейн написал серию писем редакторам различных местных газет, призывая Бруклин исправить адреса, политические лидеры уже начали действовать.

Хью Маклафлин, ведущий местный законодатель Бруклина, учредил Комитет по перенумерации Общего совета Бруклина в 1865 году. Он, в свою очередь, организовал бюро по переименованию и перенумерации улиц, которому было поручено разработать и выполнить план по устранению повторяющихся названий улиц и присвоению уникальные номера домов и участков.

«Хотя у нас самый красивый город в мире, – сказал Маклафлин, – его улицы хуже всех устроены и пронумерованы».

Однако г-н Маклафлин имел репутацию кумовщика, и бюро по изменению нумерации, как сообщается, растратило свой первоначальный бюджет в 10 000 долларов, оснастив свой офис дорогой мебелью и добавив к платежной ведомости «большое количество людей» сомнительной полезности, как сообщает The Eagle.

Бюро мало чего добилось до того, как было расформировано чуть менее года спустя, в 1866 году, но ему удалось предложить несколько схем нумерации. Однако мэр Бруклина Мартин Калбфляйш наложил вето на каждое предложение, поскольку считал, что г-н Маклафлин тратил слишком много денег.

В «Орле» г-н Лейн призвал город «позволить комитету продолжать работу, нравится это ворчунам или не нравится».

Затем, в 1869 году, Комитет по перенумерации разработал план перенумеровать каждый блок в порядке возрастания, исключить повторяющиеся числа и дробные числа и зарезервировать достаточный запас номеров для пустых участков. План был прост в теории, но требовал огромных усилий: номер почти каждого здания изменился.

Комитет также завершил список 75 улиц, названия которых будут изменены.

Город нанял геодезиста Ричарда Тумбса для создания серии карт, на которых каждый квартал Бруклина будет обозначен новыми номерами и названиями.

Первоначально городские власти не объявляли о том, когда и как произойдет перенумерация, но в новостях было много сообщений, что весной предполагалось, что реализация будет неизбежной. В некоторых сообщениях упоминается крайний срок – 4 июля, однако ежедневные информационные бюллетени о перенумерации ясно дают понять, что к тому времени только несколько жителей выполнили его.

Частично проблема заключалась в том, что план требовал, чтобы каждый владелец здания пошел в мэрию (ныне районный холл) с налоговой накладной и получил новый номер, найдя его на картах, сделанных мистером Тумбсом. Налоговые инспекторы, однако, не хотели иметь ничего общего с процессом, поэтому городские власти устроили самого мистера Тумбса в налоговую инспекцию в мэрии, чтобы он распространял числа.

В конце концов во второй половине июля город разместил в местных газетах объявления, объясняющие этот процесс. Пресса сообщала еженедельные обновления статуса от мистера Тумбса о том, сколько жителей получили новые номера, давая «Тумбсу-счетчику» больше, чем его 15 минут славы как публичного лица дела о перенумерации.

Джон Стэнтон, писавший в «Орле» под псевдонимом «Корри О’Ланус», двумя годами ранее сухо предложил Бруклину раскрыть новые адреса, уведомив общественность, «чтобы они« подвели свои входные двери к мэрии и получили числа, написанные на них.

Мистер Стэнтон и не подозревал, что его сатира не намного смешнее, чем реальность. Принуждение десятков тысяч владельцев зданий посетить один небольшой офис в мэрии вызвало длинные очереди в квартале на протяжении большей части июля.

Все лето в газеты посыпались жалобы: слишком длинные строки; сотрудники офиса были слишком угрюмы.

Из-за запаздывания соответствия город перенесли крайний срок на 1 октября. Однако процесс затянулся до весны 1871 года, когда г-н Лейн опубликовал первую версию своего Бруклинского городского справочника, содержащего новые номера домов.

Похоже, что единственными бруклинцами, довольными перенумерацией, были серебряные граверы, которые быстро сняли объявления о продаже новых номерных знаков и обмене старых.

Карты Toombs – Розеттский камень, связывающий предыдущие числа с текущими числами – похоже, были утеряны. Сегодня не существует четкой записи каждого номера здания до 1870 года.

Около пяти лет назад владелец 307 Генри-стрит в Бруклин-Хайтс написал имя «Крейтон» на фрамуге дома. Вывеска посвящена Джеймсу Крейтону, звездному питчеру бруклинского футбольного клуба Excelsior Base Ball Club в 1860-х годах, который был известен своей техникой быстрой подачи.

Стиль г-на Крейтона был настолько неортодоксальным, что некоторые поклонники бейсбола считают, что он вызвал грыжу живота, которая внезапно убила его в 1862 году в возрасте 21 года. Газеты широко освещали историю его смерти в его доме на Генри-стрит, 307, всего через четыре дня после травмы. .

Проблема с рисунком на фрамуге состоит в том, что мистер Крейтон умер не в доме на Бруклинских высотах, а в доме в нескольких кварталах от него в Коббл-Хилл. Сегодня бывший дом мистера Крейтона – № 461; адрес был изменен в 1870 году.

И поскольку Бруклин так и не решил проблему того, как зарезервировать достаточное количество целочисленных адресов в каждом блоке, чтобы приспособиться к будущему строительству, дробные числа возвращались на многих улицах после перенумерации. Сегодня в Бруклине больше всего адресов, оканчивающихся на «A» или «½» из пяти районов Нью-Йорка, согласно PLUTO, базе данных по землепользованию и географическим данным города.

Новые имена и номера Бруклина 19-го века также не изменили судьбу некоторых его районов в 20-м веке. Уиксвилл, в котором никогда не были пронумерованы все улицы, растворился в городском пейзаже Краун-Хайтс, пока некоторые из его зданий не были обнаружены заново в 1960-х годах.

Примерно в 1950 году главный планировщик Роберт Мозес стер крошечную Эммет-стрит с карты, чтобы освободить место для своей скоростной автомагистрали Бруклин-Куинс.